Пробуждаются зaбытые времeнa, том 1

КРИШНА

Чистый человеческий цветок духовно раскрылся для особо высокой инкарнации.

Этим цветком была Зита, мать Кришны. Она расцвела как спокойный, чистый лотос на священной воде – естественно, неиспорченно и невинно. Вдали от душной атмосферы южного индийского края она, принадлежа к высшей касте, гармонично провела своё детство в связи с высшим духовным.

Не имеющей себе равных по красоте и величию была страна, отделённая от остального мира непреодолимыми горными цепями.

Сверкающие ледяные великаны, белые и огромные, обрамляли благословенную высокогорную долину, которая покоилась посреди них, простираясь на расстояние многих, многих часов пути. Благодаря своему расположению долина могла в закономерном ритме воспринимать излучения небесных тел.

Её омывали бурлящие воды из пояса льдов, овевали чистые снежные воздушные потоки, согретые мягкими южными ветрами, так что воздух, расстилавшийся над долиной, мог равномерно одаривать землю влагой и теплом. Знойные лучи солнца смягчались освежающими воздушными потоками, а высокие горы задерживали суровые ветры.

Благословенным срединным царством в прекраснейшем смысле слова была эта маленькая страна. Здесь люди могли развиваться беспрепятственно и чисто, потому что благодаря связи с силами природы они остались не затронутыми сбивающим с толку влиянием мира.

Здесь не было никакой порчи. Люди были высокими и хорошо сложёнными, стройными и гибкими, их руки и ноги были длинными и изящными.

Такими же пропорциональными и естественными, какими они были созданы по Воле своего Творца, они в само собой разумеющемся понимании сохраняли и свои тела, которые всегда правильно двигались, правильно дышали, и ничто не стесняло их.

Как следствие этого их духи могли постоянно получать силу из чистейших сфер. Это поддерживало их души в совершенной гармонии, и благодаря этому их тела тоже оставались здоровыми.

В среде этих чистых людей было такое мощное духовное вибрирование, что оно духовно защищало пределы их страны подобно пылающему кольцу чистых лучей, и ничто низменное, ничто чужеродное не могло приблизиться.

Из этого племени происходила Зита, чистый цветок лотоса, и она носила плод, который по предопределению «Белого Пламени» следовало назвать Кришной.

Дворец, в котором жил отец Кришны, царь, был окружён священной рощей. Много пород прекрасных деревьев росло у прозрачных вод, которые, журча, омывали её. Эти ручьи, освежавшие воздух и землю, были образованы семью источниками из семи сторон света.

На влажном, тёплом ветру, шелестя, покачивались пальмы и многочисленные лиственные растения, а в сильных солнечных лучах полудня брызги водопадов разлетались в воздухе радужными красками. Тогда пальмы и большие листья сияли изумрудной зеленью и источали сильный аромат.

По бархатным лугам узкая тропинка медленно вела вверх ко всё более прекрасным садам.

На самом верху была манговая роща. Она была особенно священна для рода царей. Большие камни, подобно скамьям, приглашали там путника посидеть, углубившись в раздумья. Здесь каждый мог легко открыться высотам в естественном расслаблении тела, которое порождало восприимчивость и пробуждало в душе томление по белым залам, предоставлявшим духовное очищение и подкрепление.

Так посетитель подготавливался к тому моменту, когда из изумрудного пояса освещённых солнцем крон деревьев перед ним внезапно поднималась высокая и широкая стена, сверкающая подобно снегу.

Над стенами, как мощный четырёхугольный блок, поднимался сам замок. Его камни буквально срослись с белой скалой, будто резец вырезал их из неё.

Только тому, кто серьёзно стремился к чистоте и красоте, позволялось проходить через ворота. Его тело казалось ему легче и бодрее, чем прежде. Он благоговейно склонял голову и снимал обувь.

Из домов селений до замка доносился ритмичный звук радостного труда. Вся деятельность маленького народа была молитвой благодарности!

Этими чистыми людьми, цель жизни которых состояла в том, чтобы служить Творцу и Хранителю, правил князь, отец Кришны. Он исполнял также служение перед святая святых в храме, которому он посвятил свою жизнь. Ему и одиннадцати рыцарям чистейшего воления духа позволялось оберегать святилище «Белого Пламени».

Это служение было вверено им отцами как самое священное благо. Благодаря Силе Пламени дух этих мужей сиял и действовал дальше на всех его служителей. Пламя несло в себе Силу Жизни.

«Белое Пламя» должно было излучать через высокие горы вниз вплоть до глубоких низин, чтобы помочь всем людям и укрепить их. Поэтому для всех оно было высочайшим благом. Но кроме небольшого избранного племени никто не знал о нём.

Часы Богопочитания были всецело связаны с природой и поэтому полны жизни.

В самом священном месте, которое находилось на втором ярусе, позади огромного зала храма, сокрытое от всех глаз, и своими стремящимися ввысь башнями, казалось, вторгалось в синеву небес, в назначенный час собирались двенадцать рыцарей.

Облачённые в белые мантии, они стояли кольцом вокруг стола, на котором сверкал Белый Камень. Он покоился в середине огромного серебряного зеркала, которое было обращено на восток и вращалось по ходу солнца, улавливая все лучи и сконцентрированными снова испуская их. Он собирал тепло и силу свечения, а также определённый вид излучений, которые таили в себе скрытые источники сил. Этот Камень был земным проводником Света сияющего Замка, но он был также защитником и носителем самого святого, чем обладали эти люди, потому что давал связь с Белым Пламенем!

Рыцари снова собрались на час Богопочитания. Из их рядов вышел верховный служитель, которого называли Мудрым Рыцарем. Он воздел руки к востоку и стал молиться. Его глаза странно засияли, потому что князь был одарён способностью раскрывать свой духовный взор и слух высшим силам. Он долго пребывал в безмолвной молитве.

В соседнем зале благоговейно ожидали другие посвящённые, их души были широко открыты.

В круглом зале возникла такая большая сила, что её давление грозило расколоть стены. Серебряное зеркало всё интенсивнее собирало падающие в помещение лучи света, которые оно отражало сначала жёлтым, затем ярко-белым, пока на верхушке камня не появилось дрожащее, отражённое сияние, которое вошло в соприкосновение с Белым Светом свыше.

Вдруг вспыхнуло огромное Белое Пламя и в то же мгновение через Мудрого Рыцаря заговорил голос:

«Я Есмь и призываю вас! Зита родит сына, и через него мир услышит мою Истину. Берегите благо, которое я посылаю вам: Кришну, героя!»

Несколько недель спустя, когда Зита со своими приближёнными женщинами была в саду, она вдруг почувствовала большую усталость, что обычно было ей несвойственно. Она хотела бы ускользнуть от пения и развлечений танцующих девушек. Её тёмные глаза неспокойно смотрели вокруг. Почти болезненно воспринимала она звучание арф.

Тут к ней подошла её первая служительница и подруга, и, обменявшись понимающим взглядом, обе женщины пошли к дому. Зита легла отдохнуть и лишь спустя несколько часов пробудилась от глубокого сна. Она обнаружила, что была одна, и была благодарна подруге, которая всегда делала то, что нужно.

Она могла насладиться покоем, который сегодня она ощущала таким отрадным. Она спокойно размышляла и тихо напевала какую-то мелодию. Тут яркий свет наполнил комнату, и всё вокруг неё засверкало в розовом сиянии.

К ней приблизилась светлая фигура рыцаря. На нём было белое одеяние с золотым нагрудником. В руках он держал меч.

«Зита, слушай, ещё сегодня в тебя войдёт дух, которого тебе следует назвать Кришной».

Так произошла инкарнация Кришны, одного из посланцев Духа.

Прошли годы, и из ребёнка, который весело носился по садам со своими товарищами по играм, Кришна стал задумчивым юношей. Он научился владеть оружием, умел хорошо обращаться с ним на охоте и в благородных рыцарских турнирах. Но время детских игр и юношеских упражнений вскоре прошло, и теперь мудрые учителя развивали его дарования в знании законов и изящных искусств, в поэзии, письме и музыке.

Но особенно стремился Кришна узнать подробности о существах, которых он знал и любил, которые, как ему казалось, приносили ему известия и богатые дары из далёкого, хорошо знакомого края.

Часто к нему приближались силы удивительного рода, и он понимал их. Все вокруг него знали об этом, так как им тоже были известны те великие взаимосвязи в Творении, и вместе с подрастающим юношей они безмолвно переживали становление его высокого предназначения.

Каждый по-своему любил и направлял его, начиная с мудрого отца-жреца, который стоял над всеми, и до самых простых слуг. Каждый с готовностью приспосабливался и смотрел только на великую цель, которая была перед юношей.

Вскоре силы природы начали производить более сильное впечатление на Кришну, особенно солнце, которое утром пробуждало его своими первыми лучами. Он слышал бурное приближение его поющего света, как только по ночному небу начинало скользить первое мерцание, ещё прежде чем его диск всплывал на горизонте. Так же как пение этих лучей пробуждало тихий щебет птиц, так этот звук всегда сотрясал и спящее тело Кришны.

С этим звуком ему являлось существо, созерцание которого он никогда не хотел бы пропустить, потому что оно придавало занимающемуся дню невыразимое освящение и силу.

Это была женская фигура с изогнутым золотым сосудом, который имел форму рога огромного тельца и был наполнен мягким розовым светом.

Она была предвестницей наступающего дня. Иногда она ехала в золотой арке на светлом животном. Животное меняло свой облик вместе с поднимающейся орбитой солнца. В течение ряда дней она появлялась всё время на одном и том же животном.

Долгое время Кришна не мог объяснить себе это явление, но тем усерднее он наблюдал, размышлял и проверял. Как только появлялась розовая фигура, и даже как только начинался звон лучей света, он поднимался на башню над храмом, которая первой встречала солнечные лучи.

Однажды в восточной части неба появился образ могучего тельца, потом рака, а потом овна. Кришна стал запоминать дни, в которые он видел эти образы, а затем ему пришло в голову вырезать на камне дни, когда образы не менялись. К своей радости он обнаружил, что постоянно повторялось определённое число дней, на протяжении которых луна четыре раза меняла свою форму.

Он стал предощущать ритм Творения, с изумлением и благоговением поднимал взор к небу, которое открывало ему величие и могущество своего Творца.

Всё происходящее на небосводе казалось Кришне круговоротом, при котором начало и конец сливались друг с другом. При этом точку своих наблюдений он всякий раз воспринимал как центральную.

Его вёл дух, когда на своих белых каменных плитах он присоединял штрих к штриху, знак к знаку и таким образом обрёл установившиеся понятия о единстве и многообразии, с помощью которых мог продолжать исследовать. Это не было исследованием в упорной, односторонней жажде знаний, которая действовала лишь в одном направлении и при этом становилась застывшей и безжизненной, это было благоговейное познание милости, могущества и доброты Всевышнего, Которого он ещё представлял себе пребывающим в свете солнца.

Так трудился Кришна, будучи мальчиком двенадцати лет.

Одно присоединялось к другому. Его юная жизнь была как цепочка сверкающих драгоценных камней, изысканные и сияющие нанизывались жемчужина за жемчужиной, камень за камнем, превращаясь в восхитительное ожерелье. Одна за другой даровались ему картины удивительных тайн мира.

Солнце и луна и форма целых групп звёзд являлись ему как сформировавшиеся, действующие и формирующие силы изысканной красоты. Числа, которые он вывел из понятий, звуки, которые он пытался выразить постоянными письменными знаками, в свою очередь удивительным таинственным образом соединялись с лучами и вибрациями, которые он стал улавливать от небесных светил.

Мир, каким он теперь познал его, казался ему прекрасным полотном, которое простиралось от Небес до Земли, и в этом знании он чувствовал себя безмерно богатым. Он был наполнен несказанным блаженством и часто складывал руки, в то время как в нём поднималось горячее чувство счастья, для которого он не находил слов. В такие мгновения он видел величественный белый свет, происхождение которого было ему неизвестно.

Окружавшие его с изумлённой радостью наблюдали за тихой, усердной природой мальчика и не мешали его развитию.

Зита любила своего сына превыше всего. Вся её забота и любовь предназначалась только ему. Музыка объединяла обоих в прекрасные, но редкие часы. Она пыталась понять его, но не могла последовать за высоким полётом его духа.

Так пришло время, когда сын стал всё больше ускользать из заботливых рук матери, переходя под строгое руководство отцовской любви. То, что серьёзно занимало его внутренне, он охотно обсуждал с отцом. Оба предпринимали длинные верховые поездки в сопровождении лишь двух доверенных слуг. Дороги вели их высоко вверх, в прекрасные лесные массивы в горах.

И там наверху, на одной из вершин, где шумел ветер, сын рассказал внимательно слушавшему отцу о своих переживаниях с солнцем, луной и множеством звёзд, о звуках и цвете, которые он воспринимал, и об исчислении, выведенном из своих картин. Отец кивнул, удовлетворённо и понимающе, и сказал:

– Это только начало. Ты должен ещё глубже исследовать в себе, тогда тебе откроются глаза на всё, и ты переживёшь, что есть в мире и над мирами. Мой сын, вскоре ты созреешь, чтобы воспринять мудрость своих предков. Лишь несколько лет отделяют тебя ещё от твоего исполнения. Мудро подготавливают тебя святые законы, чтобы ты стоял уверенно. Когда наступит время телесной зрелости, тогда и твой дух расправит крылья для полёта в предназначенный тебе край. То, что ты переживаешь сейчас, лишь подготовка.

Кришна удивился словам своего отца. Это прекрасное, возвышенное было лишь началом его становления? Его, который был способен постигать так глубоко, почти подавила полнота этого предсказания, и его охватила тревога.

В первый раз он ощутил предчувствие великой ответственности. Как много будет потребовано от того, кому так много дано! Его всё больше пробуждавшийся дух принял твёрдое решение воздать должное этому требованию.

Казалось, будто в результате этой беседы с отцом он повзрослел на несколько лет. Избыток счастья от его изысканий разгладился как озеро, волны которого успокаивает вечерняя прохлада. Почти печалью простёрлось ожидание над его радостью. Серьёзность призванности в предчувствии наполнила его открытую душу. В нём снова поднялась безмолвная мольба и вознеслась в несказанные высоты, к ещё неизвестной цели.

Как только Кришна начал узнавать высоких существ природы, чудесная гармония возникла у него с ними. Всё сильнее становилась в нём любовь, и благодаря любви, которая у него в естественной, неискажённой чистоте несла в себе справедливость, его дух стоял в законе равновесия и гармонии.

Любовь и справедливость излучались им и притягивали добрые силы, а так как в его окружении не было ничего, что противостояло этой чистоте, то всё сильнее притягивались Любовь, Справедливость и Чистота.

Окружавшие его заметили это прежде всего по его обращению с животными. Кришна не мог больше решиться на охоту. Травля дичи, чем он занимался как благородным охотничьим состязанием, стала ему теперь неприятной. Из любви он отказался от охоты, из любви животные приходили теперь к нему. А как с животными, так было у него и с существами стихий. После того как он познал жизнь сущностной сферы и смог объясняться с существами воздуха, воды, огня и земли, они стали служащими ему друзьями, с которыми он был в полном согласии. Но он никогда не использовал их для какой-нибудь выгоды для себя.

Уравновешенность и простота образовывали первую ступень на пути к совершенству. И Кришна старался достичь этих добродетелей.

И так произошло, что ему открылись врата мудрости, и он познал, что мог преодолевать пространство и время. Благодаря этому познанию отрылся его духовный взор; он созерцал более светлые уровни, и всё сильнее становилось в нём смирение перед величием законов.

Ночами ему являлись высокие существа, или его дух, его подлинное «я», предпринимал путешествие, которое вело его далеко ввысь. Там тоже всё было живым, как на земле, и ему встречались удивительные существа.

Сущностный, которого он видел в одеянии земного солнца, казался ему теперь особым другом. Однако вскоре он понял, что тот черпал свою силу не из себя самого. Всё, что он переживал в связи с излучением, движением, формированием, преобразованием, все небесные тела и их сущностные, которых он видел, всё вдруг показалось ему сформированным и созданным по предшествующему образцу. Странно пустым стал для него мир чувств, и тем сильнее он старался постичь сверхчувственное.

Так одновременно он жил в теле и над вещественностью. Как дух он странствовал по Первозданному Творению и нашёл там свою настоящую родину.

Вторичное Творение казалось ему отражением Первозданного Творения. Он испытал его инородную плотность и его всё более сильную кристаллизацию.

Сначала для него было невозможно сориентироваться, и существа духовной сферы лишь постепенно стали для него зримыми. Но при этом произошло нечто поразительное – он оказался в кругу себе подобных. Он был не в состоянии постичь это рассудком, но знал, что это так.

Он верил в Творческую Силу и почитал её. Он знал, что её следует искать выше солнца и небесных тел, но теперь он познал, что Сила Жизни, происхождение которой он искал за пределами божества своего народа и за пределами солнечной системы, вознеслась на троне даже над Первозданным Творением. Тут его охватило чувство малости, и в молитве он опустился на колени.

Тело Кришны заболело, потому что в далёких странствиях его духа по своей родине в него проник луч, который должен был преобразовать тело, земную оболочку, чтобы она смогла в течение длительного времени выдерживать излучение его духа. Но вначале луч парализовал земное тело.

Так по Божественному повелению в неполных четырнадцать лет Кришна был подготовлен к торжественному вступлению в посвящение.

Белое Пламя возвестило: отец Кришны должен был принять его в круг хранителей.

Когда спустя восемь дней и восемь ночей Кришна пробудился от своего глубокого сна, то сначала не мог двигаться, потому что сила из Первозданного Творения оказывала огромное давление на земное тело, которое сначала должно было постепенно привыкнуть к ней.

Все были полны тревоги, ухаживая за ним; Зита не отходила от его постели. Но он не говорил им о своём переживании, потому что даже они ещё не могли бы воспринять знание о Первозданном Творении. Осознание этого было запечатлено в его душе как повеление, которое высказал Некто более высокий, и так должно было оставаться.

В нём пробудилась новая жизнь, которая долго спала: теперь он видел духовным взором.

И в человеческом отношении Кришна стал другим, он уже не был юношей. Высокий и стройный он возвышался даже над мужчинами своего племени. Но лицо, озарённое добротой и мудростью, сохранило детскую прелесть и красоту. Ясность его сильной воли придавала ему отпечаток строгости. Его облик был повелительным и царственным, его поступь после выздоровления – полна достоинства и спокойствия.

…